, , , , .
- Пермский балет часто гастролирует за рубежом. Оперная труппа - гораздо реже. И вдруг... С оперой труднее пробиться на мировую сцену?
- Безусловно, с оперной продукцией выходить на мировой рынок гораздо сложнее. По нескольким причинам. Во-первых, опера не столь мобильна, как балет, опера требует большого состава хора, оркестра - она всегда крупногабаритна. Соответственно увеличиваются затраты на гастроли. Недаром в мире с оперными спектаклями работает гораздо меньшее количество импресарио и агентств, чем с балетом. Во-вторых, бренд русского балета выращивался многие десятилетия, в него вложены большие деньги еще в советское время - и сейчас мы по существу живем на этом золотом запасе. С оперой по-другому - есть бренды театров, но такого мирового бренда, как «русская опера», не существует. Известны отдельные названия. Например, на Западе знают оперу «Борис Годунов», она идет на сценах. Из Чайковского - «Евгений Онегин», «Пиковая дама». XX век - лишь великаны музыки Шостакович и Прокофьев. Ну и вс╦. Так что один из наших порывов внутри проекта с «Карнеги холл» - это, пусть и нагло звучит, восстановление исторической справедливости и попытка вернуть полного Чайковского в мировой музыкальный контекст. Ведь симфонический, инструментальный Чайковский - один из самых исполняемых. Балеты его - чемпионы среди чемпионов. А вот его оперы на Западе малоизвестны.
- Как оказалось, что вам предоставляется сцена первой мировой величины? Не будем обольщаться, у пермского театра нет имиджа Большого или Мариинки, и ни один провинциальный российский театр, по вашим же словам, в «Карнеги холл» не выступал.
- История такая. Уже лет десять мы сотрудничаем с базирующейся в Лос-Анджелесе и возглавляемой нашим бывшим соотечественником Игорем Левиным компанией «Hollywood Enter-tainment Group», именно по ее приглашению не раз гастролировали в США наши балеты и оркестр. Во время предыдущих гастролей мы как раз обсуждали дальнейшие планы, говорили о 135-летии театра. И вдруг в разговоре наши партнеры загорелись: 135 лет существования театра для Америки фантастическая цифра, у них нет ни одного такого театра, и «Карнеги холл» младше нас. Родилась идея соединить юбилейную дату театра имени Чайковского и «Карнеги холл», который в свое время открывался концертом с участием русского композитора, дирижировавшего оркестром (это было единственное заокеанское турне Петра Ильича).
Когда в Нью-Йорке обсуждали детали, пиар-агентством было высказано: если приехать с одним концертом, то никто не успеет даже узнать о нем. Там ведь каких только нет афиш - каждый день звезды не просто мировой, а космической высоты. И чтобы привлечь внимание нью-йоркской публики и критики, надо показать нечто эксклюзивное. У нас это русский театр, привезший русскую оперу в какой-то неожиданной интерпретации.
Мы долго перебирали, что показать. Я, честно сказать, агитировал за «Клеопатру», но американцы настаивали, что это должно быть русское название. Тогда-то и выкристаллизовалась мысль с «Мазепой».
- Ваши импресарио не испугались, что вы на той сцене новички и русская опера во многом тоже?
- Это, конечно, очень рискованный проект. Признаться, в своей жизни я осуществлял много сумасшедших проектов, но мне никогда не было так страшно, как сейчас. Потерпеть неудачу в Нью-Йорке, в «Карнеги холл» было бы для меня очень тяжелой вещью.
Разумеется, мы стараемся выстроить программу так, чтобы она наиболее эффектно преподнесла и театр, и артистов, и музыкантов. Мы откопали какие-то раритетные арии, сцены. Много репетируем. Специально пригласили нескольких музыкантов из разных городов, которые должны увеличить наш оркестр - самый маленький из оркестров академических театров страны (в свое время утвердили такое штатное расписание - 70 человек, и невозможно добиться иного).
- Чего боитесь? Зритель не придет? Критики разругают?
- Всего боюсь. В первую очередь - что мы не покажем всего того, что можем. Перемена времени, огромный трансатлантический перелет, другие условия - что только не отражается на состоянии артиста. И у нас очень короткий срок для адаптации.
Понятно, для Нью-Йорка, перекормленного суперзвездами, пермский театр - неизвестный театр. Естественно, мы разослали приглашения. Будут почетные гости: посол России при ООН с сотрудниками своего посольства, надеемся, мэр города. Из Сан-Франциско летит Наталья Макарова. Будем рады видеть Эрнста Неизвестного. В полученном мною листе приглашенных журналистов и критиков - десятки имен от солидных американских изданий, мало не покажется. В эти дни в Нью-Йорке будет проходить юбилейная ассамблея продюсеров и промоутеров США - очень рассчитываем на их внимание.
- Почему «Весь Чайковский»? Что стоит за этим названием концерта в «Карнеги холл»?
- Нет, это рабочее название, свой концерт мы обозначили «Чайковский известный и неизвестный». Берем несколько популярных сцен и арий, поскольку для публики всегда важна радость узнавания. Но следом открываем менее известные и совсем не известные.
Процентов на семьдесят программа состоит из неизвестных на Западе вещей: арий и сцен из опер «Опричник», «Черевички», «Чародейка», «Орлеанская дева», «Иоланта». И тут тоже заложен огромный риск. Наши американские партнеры ужасно нервничают, не видя сцену письма Татьяны, арию Онегина... И мы с ними много спорили. Ну поет Доминго арию Онегина на плохом русском языке, ну и зачем с ним соревноваться. Если мы русский театр, представляющий русскую оперу, то и привезти должны такое, что здесь не слышали, не пробовали.
- А для вашего театра и его артистов насколько это новое?
- И для артистов во многом эта музыка непетая, для музыкантов - неигранная. Вплоть до того, что какие-то вещи нам самим пришлось оркестровать, какие-то ноты доставать в Москве и Санкт-Петербурге. К примеру, будет исполняться чудесный дуэт из «Ундины», незаконченной оперы Чайковского, музыку которой он потом использовал в «Лебедином озере». Начинает звучать «Лебединое», и вдруг на нем пение. Ощущение по крайней мере неожиданное. И таких неожиданностей множество.
Мы очень долго думали, отбирали, до хрипоты спорили. Может быть, мы слишком серьезно ко всему относимся, может, шоу-бизнес требует легкости и наглости, когда из мусора собирается конфетка. Однако у этой конфеты вкус-то останется мусорный.
- Чем вы все-таки хотите «купить» публику «Карнеги холл»?
- Это как бы банальность, но тем не менее. Прежде всего, тайной русской музыки и тайной русской души. Потому что русскую музыку никто лучше тех, кто родился и вырос внутри этой культуры, воспроизвести все равно не может. Один из питерцев, побывавший на нашем балетном спектакле, сказал: «Теперь я понимаю, что такое настоящий русский балет». Неиспорченность - ее мы считаем одной из главных черт нашего театра. Так сложилось, может быть, в силу отдаленности от столиц, некоторой изолированности Перми. Ведь порча шоу-бизнесом, современным циничным отношением, дутыми репутациями в сегодняшнем искусстве очень широко имеет место. В сравнении с этим, думаю, наше творчество должно произвести впечатление на американскую публику.
А главное - те вера, самоотдача и искренность, с которыми работают наши артисты, не могут не подкупать. К сожалению, работаем мы не за деньги. Работаем за любовь к искусству. И раз уж нас считают третьим театром страны, то мы должны соответствовать. Если не финансово, то творчески.
Думаю так: всегда надо ставить перед собой невыполнимые задачи. Планка должна быть выше твоих возможностей. Только тогда ты будешь прыгать высоко. А если планку все время занижать, то скоро не только прыгать, но и ходить разучишься.
- В Нью-Йорк вы летите. Двести человек, инструменты, костюмы, декорации. Это какой же нужен самолет?
- Ни одна авиакомпания не могла нам дать двести мест на один самолет. Летим тремя самолетами, что создает свои трудности. Мало того, все участники поездки ездили в Екатеринбург в консульство США на индивидуальное собеседование для получения виз. Декорации к «Мазепе» отправили еще месяц назад морем, так как везти все с собой невозможно, и сейчас наш корабельный контейнер находится на подходе к Нью-Йорку. В общем, организационно - безумные усилия. Финансово - огромные затраты. Часть их покрывает американский импресарио, но это не коммерческий проект. И если бы не финансовая поддержка правительства Пермского края и «ЛУКОЙЛа», эта поездка просто бы не состоялась.
- А сколько она будет стоить?
- Мы пока еще не считали. Но когда в Нью-Йорке сядем и соберем все затраты импресарио, приплюсуем наши расходы, думаю, это будет очень большая сумма.
Вчера мне прислали снимок: наша афиша висит на фасаде «Карнеги холл». На ней написано: «Правительство Пермского края представляет...» Мы сразу намечали, что это не просто концерт театра, а презентация Пермского края в деловой столице мира. В буклете, который специально напечатан для распространения среди наших нью-йоркских зрителей, на карте мира обозначен один город - Пермь. Пора ей громко заявлять о себе.
- Давайте ответим тем, кто спрашивает: правда ли, что, как ходят разговоры, вместе с артистами в Америку отправляются и их родственники, и малые дети, и чуть ли не няньки?
- Хочу услышать конкретно хотя бы об одном случае, когда такое было. Говорить же можно о чем угодно. Извините, у нас руководитель балета рыдает на зарубежных гастролях, скучая о своей маленькой дочери. Но мы ни разу не позволили себе везти кого-либо из не участвующих в выступлениях. Было, когда солисты театра брали кого-то за свой счет - однако это тоже исключение, раз в сто лет.
Такое распространяют злые, завистливые люди. Они в большом количестве вокруг театра.
- А из краевого правительства с вами кто-то едет?
- Очень надеюсь, что кто-то соберется. Знаю, что Бухвалов вчера получил американскую визу. Мне бы хотелось, чтобы, когда я буду говорить со сцены «Карнеги холл» слова благодарности Пермскому правительству, кто-либо из него в зале был. Ведь, повторюсь, это не просто выступление театра.
- В заключение - что для вас эта поездка?
- Думаю, наша американская история - уникальный случай. Не знаю, в ближайшие пятьдесят лет возьмется ли кто-то повторить ее. Как я уже говорил, в ней колоссальный риск, и в искусстве никто не застрахован от провала. Вместе с тем именно рискованные вещи двигают творческую жизнь вперед.
Для нас это огромное испытание и одновременно - огромный скачок. Очередная ступенька при восхождении на Олимп, к которому нас порой причисляют. Но на нем нельзя поселиться на ПМЖ, он постоянно уходит от тебя, и ты должен все время к нему двигаться. А если остановиться - через сезон про нас просто забудут.
НАША СПРАВКА
Один из самых крупных концертных залов США «Карнеги холл» открылся в 1891 г. Известный промышленник и филантроп Эндрю Карнеги вложил в его строительство два миллиона долларов, что составило десятую часть сметной стоимости. После смерти владельца здание перешло в собственность города Нью-Йорк.
В «Карнеги холл» - три тысячи зрительских мест. Здесь большой и малый залы, а также еще около 200 помещений.
Получить приглашение выступить в «Карнеги холл» - великая честь. Его сцена принимала таких композиторов и певцов, как Дворжак, Тосканини, Малер, Штраус, Рахманинов, Карузо, Крейслер и др. Здесь часто проходят мировые премьеры симфонических концертов, опер, джазовых и эстрадных программ.
Впервые в 2005 г. новый сезон в «Карнеги холл» открыл российский коллектив - симфонический оркестр под управлением Юрия Темирканова из Санкт-Петербурга. Недавно тут прошел сольный концерт молодой российской певицы Анны Нетребко. Правда, критика ее не пощадила: мол, даже великолепная акустика зала не могла скрыть недостатка мастерства примы.